Зимой с охотой по тайге скитаясь,
Собак своих из виду потерял.
На склоне сопки, отдохнуть пытаясь,
С усталых плеч тяжелую понягу снял.
Расчистил снег у сваленного кедра,
Достал смоляк и запалил костер.
Наполнил котелок зернистым снегом,
Суконным рукавом лицо утер.
Короткий зимний день к концу катился,
Садилось солнце, стало холодать.
Не слыша лай собак, я убедился,
Что ночь в тайге придется коротать.
За этой суетою, незаметно,
На лес спустился мрак, взошла луна.
И высыпало звезд на небе столько,
Сколь не увидеть в жизни из окна.
Костра живой огонь рождая тени,
Играет искрами, бросая их во тьму.
Ведь у людей, по сути, тяга к лени.
Откуда страсть к скитаньям? Не пойму!
Теперь сиди, волнуйся, где собаки?
И как бездомный у костра ютись.
- Гони, Охотник, мрачны мысли всяки!
Бог терпеливых любит, так крепись!
Уж за полночь давно, мороз крепчает,
Трещит костер, усталость клонит в сон.
Но сквозь истому слух мой различает
Какой-то шорох. Я смотрю на склон.
И вижу два бегущих силуэта,
Спешащие к огню, сквозь ночи мрак.
Не верю я глазам, не сон ли это?
Тайга вернула мне, моих собак!
И радости, как будто, век в разлуке.
От счастья слезы блещут на щеках.
И словно не было душевной смуты муки.
Я шерсть собачью тереблю в руках.
… Мне кажется, когда-то, много раньше,
Мой дальний предок, зябший у костров,
По возрасту меня немного старше,
Ждал точно также, убежавших псов.
Миг жизни краток, во вселенской скачке.
И будущее – прошлому сестра!
Уже потомок мой, глядит в глаза собачьи,
И видит в них огонь, от моего костра.
К. Е. Гололобов